– Тогда вы слишком дурного обо мне мнения, – сказал герцог Джейкоб Эрдер. – Я сам не знал, что пойду на такое. Мне пришлось.

– В самом деле? – спросила Айна.

– Увы, – признался Эрдер немного виновато. – Я не больно хотел и с охотой нашел бы иной выход, существуй он.

Девушка не ответила. Ее вдруг захлестнуло презрение к этому высокому красивому человеку с мужественным, но сейчас таким неуверенным лицом, к человеку, похитившему ее посреди бела дня и посадившему в тесную клетку. И теперь принявшемуся оправдываться перед своей жертвой, оказавшись с ней лицом к лицу.

Герцог огляделся, очевидно в поисках стула. Стульев в комнате не было. Как и вообще мебели, кроме кровати, на которой сейчас сидела дочь лорда Раймонда.

– Я не могу предложить вам сесть. – Айна постаралась собрать в своем голосе столько высокомерия, сколько у нее вообще имелось. – Надеюсь, ваши ноги не отвалятся, если вы немного постоите.

Губы лорда Джейкоба дрогнули:

– Я мог бы опуститься на одно ложе с вами.

Айна ответила не сразу – лишь тогда, когда удалось подавить новый укол страха. Девушка надеялась лишь, что ее слова прозвучали достаточно твердо:

– Не могли бы. И вы знаете это не хуже, чем я.

– Может, и знаю, – согласился Джейкоб. – Не суть важно. Я пришел, чтобы извиниться перед вами. Боюсь, обстоятельства, в связи с которыми вы оказались у меня в гостях, не самые радостные.

– Я не оказывалась у вас в гостях, – перебила его Айна с удивительной для самой себя резкостью. – Вы меня похитили.

– Похитил, – жестко признал Эрдер. – Если хотите говорить прямо – поговорим прямо. Я похитил вас и намерен держать заложницей. Мне нужно кое-что от вашего отца, и я это кое-то получу. Через вас. Родители имеют обыкновение дорожить детьми. Вас устраивает мой ответ?

– Что с моим братом? – быстро спросила Айна, стараясь совладать с паникой.

– Ваш брат… Люди, которые должны были пленить его, не вернулись. Думаю, он жив. Довольны вы такой новостью? – спросил герцог.

– Я сейчас ничем не довольна, – ответила девушка. – Я недовольна вами, герцог Эрдер. Вы ведете себя как бешеный зверь. Вы не работорговец, чтобы похищать людей! Король, когда узнает, объявит вас вне закона. А мой отец снимет с вас голову и насадит ее на копье.

– Меня весьма мало волнует, что скажет король. И вам-то это никак не поможет.

– Вам это поможет еще меньше, – заметила Айна Айтверн, пытаясь спрятаться за словами, помимо ее воли складывающимися во фразы. Это не она говорит, а кто-то другой. Может быть, это говорит отец. Может быть, это говорит брат. Но не Айна. Айны здесь нет. Она спряталась или спит. А поскольку ее здесь нет, с ней ничего не случится. – Я могу истолковать ваши слова единственным образом. Вы бунтовщик и восстали против законной власти.

– Да, вы совершенно правы. Я бунтовщик. А бунтовщики не ограничены ни законами, ни этикетом. Вы в моей власти, а потому следите за языком. Если не хотите его утратить. И если герцог Айтверн отклонит мои требования, вы, леди, будете мертвы.

– Вы не осмелитесь это сделать.

– Осмелюсь. Я же осмелился вас похитить.

– Вы рехнулись. – Девушка сглотнула подступивший к горлу комок и замолчала.

– Говорите, что думаете, и не бойтесь. Слова вам уже не повредят. – Лорд Джейкоб сделал шаг назад, к открытой двери. В коридоре застыл стражник. Он стоял ровно, даже не шелохнувшись – выпрямив спину и положив ладонь на рукоять меча. Забрало скрывало лицо.

– Ваша судьба сейчас зависит от воли вашего отца, – продолжал Джейкоб. – Если он примет мои требования, в вашей неволе больше не будет нужды. Я отпущу вас домой, и все у вас сложится хорошо. Я надеюсь, что сложится. Но если герцог Айтверн окажется упрям, я не смогу оставить его упрямство безнаказанным. Кроме того, дворянин всегда обязан исполнять свои обещания. Я убью вас, дабы не оказаться лжецом. Поскольку вы девица благородного происхождения, и поскольку мне претит лишняя жестокость, я сделаю это сам и быстро. Не думаю, что вы успеете почувствовать боль. Если даже успеете, то совсем ненадолго. Я повидал много мертвецов, многих из них сделал мертвецами сам. Лица очень немногих из них отражали боль или страх. Обычно только покой. Все умирают, рано или поздно. Возможно, для вас умереть будет не так уж и страшно. В конце концов, вы всего лишь женщина. Вам не стоит ждать от жизни слишком многого.

Эрдер коротко поклонился, как будто извиняясь, – и тут стены пустоты, которые Айна Айтверн возвела вокруг себя, наконец обрушились. Но их смел отнюдь не страх. Совсем иное чувство. Ярость. Айна почувствовала, как волна гнева, подобная морской волне, захлестывает ее с головой.

– Всего лишь женщина? – переспросила Айна. – А кто же в таком случае вы, великий лорд? Всего лишь мужчина? Что есть у вас такого, чего нет у меня, – такого, чем бы стоило похвалиться? Ваша мужская сила? Я не вижу у вас силы, лорд Эрдер. Будь у вас сила, вы бы не пришли с такими речами. Вы бы не оправдывались, как провинившийся псарь. Вы бы не убеждали меня и себя, что ни в чем не виноваты. Не говорили, что делаете все правильно. Вы бы просто убили меня, возникни такая нужда. Как убивают настоящие мужчины. Но вы так не умеете. Вы знаете, что поступаете подло, хотите об этом забыть, но не можете. У вас не получается. У вас нет силы даже для такой малости. А что у вас есть? Может быть, у вас есть ваша воинская доблесть? Ну где же она тогда, лорд Эрдер? Ткните в нее пальцем, вдруг появится. Вы бежите от войны, откупаясь от нее моей жизнью. Настоящий воин никогда не поступит так. Настоящий воин развернет полки и пойдет брать штурмом вражеский замок. И победит. Или погибнет. Но погибнет с честью. А у вас и чести нету, герцог. Разве честь предписывает мужчине угрожать женщине смертью? Нет, я совсем забыла, это предписывает вам ваша мудрость. Ну что ж, следуйте голосу своей мудрости, если только хватит отваги. А потом ждите, когда сюда придут мои отец и брат и покончат с вами. Айтверны никогда не бросают своих в беде. Не найдется на земле камня, под которым вы смогли бы укрыться.

– Вы безумны, – сказал Джейкоб. – Вы глупая маленькая дрянь. Вы не понимаете, о чем говорите. Вы – Айтверн во всем. Из-за таких, как вы, Иберлен скоро развалится на куски.

– В таком случае пусть разваливается! Придумали себе оправдание и теперь держитесь за него что есть сил. Если Иберлен развалится, то из-за людей вроде вас. Из-за глупцов, возомнивших, будто они что-то понимают в делах правления. Как смели вы заточить меня сюда? Как смеете вести со мной такие речи? Как смеете угрожать мне смертью? Я не ровня вам! Я – высокой крови, наследница Древних, дитя тех, кто поверг Повелителя Тьмы! Что в сравнении с этим ваши северные скалы? Все равно что земляной червь в сравнении с вами! Вы недостойны даже разговаривать со мной, не то что распоряжаться моей судьбой. Я не желаю больше видеть вас здесь. Меня утомило ваше смрадное общество. Убирайтесь с глаз – и оставьте меня наконец одну.